воскресенье, 21 февраля 2010 г.

я ничтожество

Внезапно блестящая сталь трубы уступила место старому железу, обросшему толстым слоем ржавчины. С вами и вашим верным слугой пойдет Гэндальф, это будет его величайшее задание и может быть, конец всей его работы. Хорошо,говорит мой собеседник,тогда скажи, почему коммунизм не воспринял веру в Бога и не впитал ее в себя, ведь тогда он был бы неуязвим? А как ты думаешь, почему один из отцов коммунистической теории написал следующие строки: «Когда речь идет об интересах пролетариата, не может быть и речи ни о какой морали и нравственности»? Приятель изумленно глядит на меня. Когда я писал третью книгу, у меня бывали моменты растерянности.
Мы уселись рядышком в нише окна; я уверила Кэти, что не стану браниться, какова бы ни оказалась ее тайна; я, конечно, и без того уже, все угадала; и она начала: Я была на Грозовом Перевале, Эллен, и с тех пор, как ты заболела, я туда ездила неизменно каждый день; пропустила только три вечера в самом начале и два, когда ты стала поправляться. Еще не проходил… — сказал он. Слава Богу, в нем не чувствовалось спешки. Ради бога, тише! Он идет. Для врача и целителя знание того, что наша воля, наше желание помочь другому всегда вторичны, а воля Бога и любовь к нему первичны, это условие здоровья и выживания.

Я думаю, мы находимся в нем. Он спал в огромном городе и даже не знал, что спит. Помню, как в одной организации женщинаадминистратор мне торжественно заявила: "Предыдущий художник сидел на работе по 15 часов, но не всегда справлялся с порученными заданиями. Вы должны посмотреть коляску, Джен, и сказать, подходит ли она для миссис Рочестер. Быстро добрались до знакомого подъезда и поднялись на третий этаж, уже на лестничной клетке возле двери в общежитие, где проживал Петр, запахло спиртным, и Валерка, совершенно забыв зловещую встречу на площади, заулыбался и пихнул Ивана в плечо. Серьезно, но сначала назовите имя женщины, с ко торой вы познакомились.
И мне нужно с кемнибудь поделиться сейчас, когда я так счастлива! Эдгар не в духе, потому что я радуюсь тому, что для него неинтересно: он, если и раскроет рот, так только для глупых брюзжаний; и он сказал мне, что с моей стороны жестоко и эгоистично затевать разговор, когда ему нездоровится и хочется спать. Дрожащей рукой налив себе водки, он вытащил из жилетного кармана никелевые часы и положил их перед собой на стол.

Она сидела на свалившейся куче темно-коричневых одеял, точно таких же, как и то, что покрывало его постель в номере на девятом этаже, и разглаживала юбку на коленях. Вероятно, многие сочли бы его некрасивым, однако в его манере держаться было столько бессознательной гордости, столько непринужденности, такое глубокое равнодушие к своему внешнему облику, такая надменная уверенность в превосходстве своих более высоких качеств, заменяющих физическую красоту, что, глядя на него, вы невольно готовы были поверить в него, как он сам в себя верил. Во-первых, можно было задарма покататься на какой-нибудь лошади, если хозяин отвернется, а кроме того, ввязаться в какую-нибудь веселую заваруху или потасовку. Надеюсь, Джен, вы вполне серьезно сказали, что готовы отдать свое сердце богу,это все, что мне нужно. По молчаливому уговору с мисс Моди мы имели право играть у нее на лужайке, есть виноград (только не обрывать ветки с подпор) и пускаться в экспедиции по всему участку за домом — условия самые великодушные, и мы даже редко с нею заговаривали, боялись нечаянно нарушить хрупкое равновесие этих отношений; но Джим и Дилл повели себя так, что я поневоле сблизилась с мисс Моди. И не только за что-то конкретное — завсе . Где-то за лачугой Билля радио запело после трудового дня о безумной, обречённой любви, и вот она была передо мной, уже потрёпанная, с уже не детскими вспухшими жилами на узких руках, с гусиными пупырышками на бледной коже предплечьев, с не мкими «обезьяньими» ушами, с небритыми подмышками, вот она полулежала передо мной (моя Лолита!), безнадёжно увядшая в семнадцать лет, с этим младенцем в ней, уже мечтающим стать, небось, большим заправилой и выйти в отставку в 2020-ом году,и я глядел, и не мог наглядеться, и знал — столь же твёрдо, как то, что умру,что я люблю её больше всего, что когда-либо видел или мог вообразить на этом свете, или мечтал увидеть на том.
— Самая очаровательная девушка из всех виденных мною, с тех пор как я вернулся в Англию!Вот все, чего я мог от него добиться, покуда старался навести разговор на более серьезные предметы. Ври, чтобы Анечка поверила и успокоилась. А когда получит все до единого ответы, все ответы, которые когда-либо стремился получить от шлюх вроде Роуз, то захлестнет ремень на шее, чтобы она не смогла кричать, и начнет кусать… кусать… кусать… Рот и челюсти все еще болели после того, что он сделал с Тампером,удивительным городским еврейчиком, ну да это его не остановит, даже не поколеблет.
http://jesse-pottars.livejournal.com/

Комментариев нет:

Отправить комментарий